Открытки от одиночества - Максим Мейстер

— Уплыл, но это ничего, у меня есть небольшой запас игрушек, через недельку еще приеду на Главный и отдам на продажу, тогда и выберу новый катамаран. А сейчас на почту схожу и сразу домой, изучать покупку.

— О, мне тоже надо на почту, отправлю три заказа на соседние острова.

— Пойдем вместе?

— Сейчас. — Она оглянулась, посмотрела на трех покупателей, бродивших среди полок, потом подошла к кассе, повесила табличку «Консультант временно отсутствует, пожалуйста, извините за возможные неудобства», вернулась ко мне с тремя пакетами. — Идем?

Мы вышли из магазина и по выложенной крупной плиткой дорожке пошли к северному берегу острова.

— Несколько лет у тебя еще и с бумажными книгами все будет хорошо, — сказал я, чтобы не молчать. — Эти штуки, — я поднял пакет с новым приобретением, — слишком дорогие пока. Я могу себе позволить, потому что у меня любимое дело есть, потому что я мастер, и дело приносит деньги. А остальные…

— Так то самая дорогая электрошка. Со звуком, с капсулами, с большим экраном, очень хорошим причем, и даже с камерой, которая может ловить эмоции читателя и реагировать на это сменой музыки. Даже листать странички можно не кнопками, а просто взглядом. И еще, чего там только нет! Видел, какая инструкция в коробке? В два раза толще самой электрошки. А бывают недорогие, как три хороших бумажных книги стоят всего. Их каждый может купить.

— Да?

— Да. Так что дела плохи.

Я вдруг остановился и оглянулся. Книжный магазин уже скрылся за деревьями, но сквозь листву можно было при желании уловить блеск стеклянных стен.

— Вот ты пошла по делам, а если кто-то из покупателей захочет книгу купить без консультации?

— Ну, подойдет к кассе, запишет название купленной книги и оставит деньги. — Лата пожала плечами и тоже оглянулась, пытаясь понять, чего я там увидел сквозь ветки.

— А если просто заберет книжку?

— Завтра заплатит…

— Нет, если вообще заберет. Пока никто не видит. Сворует.

— А… — Лата задумалась. — Да нет, не бывает такого. Сколько работаю, ни разу.

— Вот видишь, так что не все так плохо!

— Не поняла…

— Ты говоришь, что «дела плохи». А я тебе на простом примере показал, что не совсем. Книжки в сети — дело новое, непонятное пока для всех. Я сам неделю назад еще ничего не смыслил. Совсем! Как только до большинства дойдет: брать книжки, пусть и в виде невесомого облачка — это воровство, тут книжные магазины и начнут жить как раньше, даже интереснее. Как я тебе описывал примерно.

Лата слушала внимательно, но ничего не ответила. Мы шли молча. Когда до почты оставалась всего сотня метров, она все же вздохнула и пробурчала:

— Не знаю, не знаю… Что-то тут не так в твоих прогнозах, но не пойму что. Понимаешь, ко мне в книжный приходят… как бы это сказать… реальные люди. А в сети там же не люди, там как бы те же самые «облака» людей. Вот ты правильно сказал: книжки в сети — это не книжки, а «облачка» книжек. Так и люди там тоже не люди. Многие даже и не под своим именем, придумывают себе какой-то образ и живут им. Одно дело, прийти в магазин, прийти вот таким как ты есть, украсть книгу, причем на глазах у других людей, которые к тому же тебя могут знать. А другое дело — два неведомых облака в сети. Один как бы читатель, а другой как бы книга. В чем проблема, если в мире, которого нет, один образ, которого нет, соединяется с другим образом, которого нет? Какое же это воровство? Даже я не могу так воспринимать. К тому же ко мне приходят взрослые, солидные люди, у которых и дело свое, и гордость какая-то, а в сети сидят малолетки с бесплатным доступом в интернате…

— Стоп-стоп! Ну ты завернула про образы, которых нет! Я ничего не понял. Давай, отправим мою игрушку, потом пояснишь.

— Ты на почте отправлять будешь?

— Ну да, а можно еще как-то? Я далеко посылаю. — Мы вошли в здание почты. Тут было душно и, несмотря на относительно ранний час, много народу. В основном туристы, которые хотели отправить открытки с местными видами домой и посоревноваться, кто быстрее доберется: они сами или открытка.

Я встал в очередь и недовольно заглянул за стойку, где женщина вяло перебирала бумаги, старательно делая вид, что занята чем-то важным и ей не до клиента.

— Пожалуйста, можно быстрее, у меня самолет через час, а мне… — Не выдержал мужчина, который едва не пританцовывал на месте от нетерпения.

— Подождите, не видите, я занята сейчас! Успеете вы на свой самолет!

Лата с безучастным видом отошла и села за столик у окна.

Наконец женщина-оператор перестала возиться, взяла карточку, с размаху шлепнула по ней штемпелем и кинула открытку в ящик под столом.

— Дальше!

Моя очередь подошла, когда отсутствие кондиционера стало, казалось, невмоготу. Протянул посылку.

— Что у вас там? — мрачно спросила женщина. Я вгляделся в бэйджик на груди, но прямо поверх имени был пропечатан почтовый штемпель, так что понять, как зовут эту новую почтальоншу, не смог. В прошлый раз, когда я был на почте, тут, кажется, работал кто-то другой, впрочем, та девушка была не сильно приятнее.

— Сувенир.

— Показывайте.

— Зачем?

— Так положено.

— Там вырезанный из дерева медведь.

— Показывайте.

— Я очень хорошо упаковал, чтобы не повредился, все заклеено и проложено специальным материалом.

— Положено смотреть, я потом перепакую. — Она взяла почтовый нож и вскрыла посылку. Порвала пленку и специальные воздушные капсулы вокруг медведя. Воздух с шумом вышел. Достала медведя, оглядела, небрежно засунула обратно. — Переупаковывайте.

Я растеряно взял изувеченную коробку.

— Дайте новую, что ли.

— Пять монет. — Женщина встала и пошла в подсобку, возилась там несколько минут. Потом вышла. — Коробок сейчас нет. Давайте, я вам в бумагу заверну. Забрала медведя, переложила оставшейся целой упаковочной пленкой из моей коробки, потом обернула какой-то серой тонкой бумагой.

— А если побьется при пересылке?

Она пожала плечами.

— Отправлять будете? У меня еще вон сколько людей.

— Вы ненавидите свою работу? — невольно спросил я. Раздражение, копившееся последние полчаса вырвалось в виде довольно нейтрального вопроса, но женщина, похоже, поймала то, что за ним стояло.

— Поговори еще. Сейчас вот как зафигачу штемпелем, чтобы одна труха пришла!

Откуда-то сзади протянулась рука, забрала бандероль с медведем.

— Пошли отсюда, — сказала Лата. — Нельзя говорить с людьми, которые не любят свое дело. Они как заразные больные.

— Сама больно здоровая! — Немедленно раздалось громкое. — Малявка книжная. Приди только еще раз со своим посылками!